Из всех периодов английской истории один из самых интересных это первая революция, ошибочно называемая буржуазной, и последовавшая гражданская война (такие войны — одна из знаменитых английских Традиций). Это время примечательно и сложными юридическими спорами о полномочиях короля и парламента, и примером классического хода революций и легитимации новой власти, и столкновением разных моделей осуществления и функционирования государственной власти (все эти слова, конечно же, являются прикрытием мальчишеской любви к жестоким рубкам кавалерии принца Руперта и «железнобоких» Кромвеля). А из действующих лиц больше всех любопытен Оливер Кромвель.
Интересно, что симпатии к нему никак не умаляет то, что он — основной организатор убийства Карла I Кромвель, как личность, куда сильнее, чем король. Карл лишь олицетворял собой правильный порядок осуществления власти монархом, сильное централизованное государство, где правитель ставит перед собой цели, важные для страны, а не своего блага, его фигура имеет очарование последнего воина обречённой на поражение армии. Но как человек Карл был слишком недальновидным и мягким во взаимоотношениях с Парламентом, а в войне он упустил момент, когда мог бы победить — веря в возможность прийти к примирению, не решился утопить мятеж в крови, хотя тогда другого выхода не было, а в итоге смерть собрала гораздо более обильную жатву. Он король-рыцарь, исполненный идеалов благородства и веры в добрый разум подданных, — и потому потерял страну, корону и голову. Те подданные, на чью совесть он рассчитывал, даже не дали ему говорить в свою защиту на так называемом «суде».
А Кромвель, чья статуя ныне смотрит на изображение Карла I напротив — из совсем другого теста. Его судьба до Гражданской войны тоже не тривиальна, но как он вознёсся именно в час борьбы… Возможно, этот великолепный кавалерист не сказал нового слова в военном искусстве, но никто не может обойти молчанием его «железнобоких», их прекрасную выучку и жёсткую дисциплину, что куда полезнее неукротимой ярости. Кромвель создал из эсквайров и фермеров безотказное оружие, которое позволяло ему выигрывать даже там, где это казалось невозможным (Грентам, Марстон Мур, Нейсби, Лонг Саттон…), и при этом сумел развить личную инициативу, без которой его солдаты стали бы лишь инструментом и не сумели бы продолжить бой тогда, когда их командир был тяжело ранен и унесён с поля боя. А как слаженно и чётко они отступили, проиграв под Гейнсборо…
Личная энергия Кромвеля и его быстрый ум — вот что подняло его на голову выше прочих парламентариев, которые, по сути, умели только языками трепать. Не зря ведь революция окончилась, как только Кромвель умер, ведь страна могла жить только если есть твёрдая рука, которая ею правит.
Можно много говорить об этом человеке, написать огромную биографию, как о любом настоящем лидере. Если Карл показал как не надо действовать в решительную минуту, Кромвель наоборот продемонстрировал, как истинны слова Екатерины Медичи, что «есть время, когда жестоко быть милосердным и милосердно быть жестоким», а момент объявления его единолично правящим лордом-защитником стал самым ярким примером бессмысленности стремления к представительной власти.
Например, есть замечательная история того, как Кромвель вышел из затруднительного положения, в которое его поставил Парламент: набирающего власть полководца они в 1649 году назначили генерал-лейтенантом Ирландии и отправили усмирять эту взбунтовавшуюся провинцию с 12 000 солдат, чтобы там он либо увяз, либо голову сломил. Ирландцы могли выставить против «железнобоких» 120 000 человек, и потому даже не переживали по поводу незваных гостей. А Кромвель решительно подавил мятежи в армии, не торопясь несколько месяцев занимался подготовкой и снабжением своих солдат, а затем, высадившись на чужих берегах, подошёл к самой мощной крепости Дрогеда, которая была ключом к Северной Ирландии. На предложение сдать Дрогеду без кровопролития был получен отказ, и после массированной бомбардировки закалённых в войне с королём ветераны взяли крепость штурмом. Поскольку тёплых чувств они к ирландцам после резни 1641 года не испытывали, Кромвель приказал перебить каждого человека, захваченного с оружием в руках, и сжёг колокольню с последними защитниками. Месть тут была не главным мотивом, важно было просто прекратить войну наиболее действенным способом. Как писал генерал, «I am persuaded that this is a righteous judgement of God upon these barbarous wretches, who have imbued their hands in so much innocent blood, and it will tend to prevent the effusion of blood for the future, which are satisfactory grounds to such actions, which otherwise cannot but work remourse and regret».
Артур Уэсли, герцог Веллингтон, ирландец по рождению, позже скажет в оправдание Кромвеля: «The practice of refusing quarter to a garrison which stands an assault is not a useless effusion of blood».
Затем Кромвель подступил к базе ирландских пиратов — Уэксфорду, через чей порт ирландцы получали помощь из других государств. На предложение сдаться генерал опять получил отказ. После жестокой осады и штурма Уэксфорд пал, и с жителями города Кромвель расправился так же бескомпромиссно, как и в Дрогеде.
Следующая крепость (Росс) уже сразу благоразумно акцептовала оферту Кромвеля и встречала его открытыми воротами, цветами и флагами, а гонец сообщил, что для его милости и солдат накрыты столы с угощениями.
После захвата Дрогеды и Уэксфорда стратегическая победа уже была одержана и покорение остальной части страны стало рутиной, тем более, что Кромвель получил подкрепление от обрадованного его успехом Парламента. Отсутствие сильного сопротивления было вызвано не только безнадёжностью положения — ирландцев этим не остановишь, — но и избранной Кромвелем тактикой устрашения, идеально подошедшей для усмирения «маленького, но гордого народа».
П.С. А ещё можно вспомнить любимую фразу Кромвеля: «Trust in God, and keep your powder dry». Очень хорошо его характеризует, очень полезно как жизненный принцип.
